 | НАША ШАДРИНКА |
Попробую описать электро-мотороллер (электро-велосипед) Skymoto. Купил я его в мае 2012 года, по необходимости. Хотя дача (точнее, можно назвать ее огородом), находится недалеко от дома, 1,5-2 км. Но стало тяжеловато ходить и носить с дачи овощи. Машина у нас имеется, но гараж расположен в два раза дальше дачи и в противоположную сторону от нее.
Поправка к прежней публикации. Пенсии за период блокады правительством ЛНР не выплачивались. Эту задолженность погашала Украина. Экономическая блокада наших республик продолжается. Грузовые и пассажирские поезда не ходят в обе стороны. Грузовые машины пропускают с большими официальными и неофициальными поборами. О величине этих поборов не могу ничего сказать, нет данных. К экономической блокаде добавилась энергетическая.
А после Казахстана тощий и загорелый дочерна и с короткой стрижкой. В Шахтах, разыскивая товарный двор, проходил через привокзальную площадь (ж.д. вокзала), довольно обширную. Там, почти посреди площади, находилась открытая пивная, с кучей страждущих (вспомните времена СССР). Проходил я в отдалении от пивной (это была вторая половина дня, пятница), и тут подъезжает «воронок» (известное выражение?). Выходят четыре милицейских амбала. Страждущие кидаются врассыпую, в разные стороны.
Эти годы учебы в институте, были тяжелыми и для меня и для семьи. Материальное положение постоянно балансировало на грани. Не бедствовали, но и лишнего позволить себе не могли. После получения диплома, занимаемые мной должности не приносили ни удовлетворения ни особых денег.
В 1980 году, в большой мере случайно, с «дикой» бригадой поехали на заработки в Казахстан, Тургайский район, поселок Амангельды. Работа была самая примитивная - делали кирпичи для строительства домов в поселке. Вручную. Мне больше никогда в жизни не было так тяжко физически.
Году, наверное, в 1943 переехали жить в так называемый «стахановский» барак. Это уже было гораздо приличнее. Построен буквой П, из бревен (не засыпной), на 12 квартир, без коридора. У каждой квартиры свое крыльцо. Квартиры двух комнатные + махонькая прихожая +небольшая кухня. Только боковые стены смежные с соседями.
Жили с 1943 по 1947 год. Этот барак имел общий двор с таким же бараком с улицы Льва Толстого. Его называли "татарским", там жили , в основном, крымские татары. Это были такие же репрессированные, как и русские. Несмотря на сверх юный возраст, помню многих из нашего барака и даже продолжал дружить с многими и в более зрелом возрасте. Это Закировы, татары, у нас было общее крыльцо.
Появился у меня читатель моих «мемуаров», дальний родственник. Пришлось писать подробнее о том времени, чтобы были понятны некоторые вещи. Постараюсь соблюдать хронологию, хоть приблизительно, Наша ветвь Скляровых идет из села Солдатское (бывшее Шелякино) Алексеевского уезда, Воронежской области. Мой отец, Николай Михайлович, шестеро его братьев и сестра. Мой дед, Михаил Демидович, прадед Демид Васильевич, пра-прадед Василий. В 1980 году мне довелось быть в Казахстане, в Тургайсом районе в национальном (казахском) селе Амангельды. И там меня поразило: рядовые казахи помнят имена своих предков до пятнадцатого колена. Мне обидно за «державу» стало и я постарался вытянуть из родственников все, что они знали. Описываю со слов отца. Как семья оказалась в Сибири.
Почитал «Интересные наблюдения из Донбасса». Автор, судя по всему, высказывает личное мнение, во многом спорное. Фактов никаких не приведено, это больше похоже на убеждения либералов, для которых любая власть изначально преступна.
Выскажу свои наблюдения на рассматриваемый период истории. К моменту проведения референдума в Луганске, власть была в руках ополчения. Вот первый ляп от «наблюдателя Донбасса»: Организацию референдумов проводили ополченцы и уж не власти городов точно. Значит они УЖЕ были у власти. Так где же тут безвластие? Проведение референдумов - это большая организационная работа какого то центра, какими и были штабы ополченцев. В Луганске параллельно работали и повстанческие органы власти и прежние городские. Знаю это точно, поскольку моя дочь работала и работает в областном пенсионном фонде. Это не было двоевластие. Городские власти выполняли постановления штаба ополчения.
В конце сентября открылась еще одна больница, в дополнение к единственной, областной. С началом октября, я сходил в эту, вторую, больницу и встретил там того самого Леонида Ивановича, проктолога из онкологии, (и единственного хирурга-проктолога в городе, на тот момент), который меня обследовал в мае. Он меня узнал, поговорили. Отопления в больнице еще не было. Заглянул в одну из палат, больные лежали под одеялами в верхней одежде и в шапках! Перспектива не обрадовала, но тянуть уже некуда, нужна операция…Обследование и подготовка к операции заняли 5 дней, А Леонида Ивановича, неожиданно перевели в областную больницу. Мы с переговорили по этому поводу и он посоветовал через неделю приходить уже в онкологию. Они с частью сохранившегося коллектива решили восстанавливать свой диспансер.